Иван Сергеевич Тургенев
伊万.谢尔盖耶维奇.屠格涅夫

Дворянское гнездо
贵族之家

第三十八章

День приезда жены Лаврецкого в городе О…, невеселый для него день, был также тягостным днем для Лизы. Не успела она сойти вниз и поздороваться с матерью, как уже под окном раздался конский топот, и она с тайным страхом увидела Паншина, въезжавшего на двор. «Он явился так рано для окончательного объяснения», – подумала она – и не обманулась; повертевшись в гостиной, он предложил ей пойти с ним в сад и потребовал решения своей участи. Лиза собралась с духом и объявила ему, что не может быть его женой. Он выслушал ее до конца, стоя к ней боком и надвинув на лоб шляпу; вежливо, но измененным голосом спросил ее: последнее ли это ее слово и не подал ли он чем-нибудь повода к подобной перемене в ее мыслях? потом прижал руку к глазам, коротко и отрывисто вздохнул и отдернул руку от лица.
拉夫烈茨基的妻子来到O市的这一天，对他来说是不愉快的一天，对于莉莎来说，也是十分难过的一天。她还没来得及下楼，还没来得及向母亲问好，窗下就已经传来了马蹄声，她暗暗怀着恐惧的心情看到了策马进入院子的潘申。“他来得这么早是为了得到确定的答复，”她想，——果然，她没猜错；他在客厅里转悠了一会儿，向她提议与他一同到花园里去，并要求决定自己的命运。莉莎鼓起勇气，对他宣布，她不能成为他的妻子。他把帽子拉到前额上，侧身站在她身边，仔细听完了她的话；彬彬有礼、然而是用变了样的声音问她：这是不是她的最终决定，是不是他有什么不对的地方，使得她有理由在思想上发生这样的变化？随后用一只手紧捂住眼睛，短促地、若断若续地叹了口气，急忙把手从脸上拿开了。
– Я не хотел пойти по избитой дороге, – проговорил он глухо, – я хотел найти себе подругу по влечению сердца; но, видно, этому не должно быть. Прощай, мечта! – Он глубоко поклонился Лизе и вернулся в дом.
“我不愿走前人走惯的老路，”他声音低沉地说，“我想找一个称心如意的伴侣；可是，看来这是不可能的了。别了，幻想！”他向莉莎深深鞠了一躬，于是回屋里去了。
Она надеялась, что он тотчас же уедет; но он пошел в кабинет к Марье Дмитриевне и около часа просидел у ней. Уходя, он сказал Лизе: «Votre mére vous appelle; adieu à jamais…»[ Ваша мать вас зовет, прощайте навсегда… (фр.).] – сел на лошадь и от самого крыльца поскакал во всю прыть. Лиза вошла к Марье Дмитриевне и застала ее в слезах. Паншин сообщил ей свое несчастие.
她希望他立刻就走；可是他到书房去见玛丽娅·德米特里耶芙娜了，而且在那里坐了约摸半个钟头。临走时，他对莉莎说：“Votremèrevousappelle；adieuàjamais……”(法语，意思是：“令堂叫您去，永别了”)说罢翻身上马，一离开台阶，就全速疾驰而去。莉莎进屋来见玛丽娅·德米特里耶芙娜，看到她眼泪汪汪：潘申已经把自己的不幸告诉了她.
– За что ты меня убила? За что ты меня убила? – так начала свои жалобы огорченная вдова. – Кого тебе еще нужно? Чем он тебе не муж? Камер-юнкер! не интересан! Он в Петербурге на любой фрейлине мог бы жениться. А я-то, я-то надеялась! И давно ли ты к нему изменилась? Откуда-нибудь эта туча надута, не сама собой пришла. Уж не тот ли фофан? Вот нашла советчика!
“你为什么要把我折磨死？你为什么要把我折磨死？”感到伤心的寡妇这样开始了她的抱怨。“你还要找什么人啊？他有哪一点不配作你的丈夫？一位侍从官！不是个唯利是图的人！他在彼得堡可以和任何一个宫廷女官结婚。我呢，我倒是满怀着希望！你对他是不是早就变心了？这片乌云总是从什么地方刮来的，不会是自己飞来的。是不是那个傻瓜啊？可真找到个好参谋了！”
– А он-то, мой голубчик, – продолжала Марья Дмитриевна, – как он почтителен, в самой печали как внимателен! Обещался не оставлять меня. Ах, я этого не перенесу! Ах, у меня голова смертельно разболелась! Пошли ко мне Палашку. Ты убьешь меня, если не одумаешься, слышишь? – И, назвав ее раза два неблагодарною, Марья Дмитриевна услала Лизу.
“可他，我亲爱的，”玛丽娅·德米特里耶芙娜接着说，“他是多么尊敬我，在最伤心的时候还多么关心我！答应决不会丢下我不管。唉，这我可受不了呀！唉呀，我的头疼死了！叫帕拉什卡到我这儿来。你要是不改变主意，准会把我折磨死，听见了吗？”玛丽娅·德米特里耶芙娜两次把莉莎叫作忘恩负义的人，然后才让她走。
Она отправилась в свою комнату. Но не успела она еще отдохнуть от объяснения с Паншиным и с матерью, как на нее опять обрушилась гроза, и с такой стороны, откуда она меньше всего ее ожидала. Марфа Тимофеевна вошла к ней в комнату и тотчас захлопнула за собой дверь. Лицо старушки было бледно, чепец набоку, глаза ее блестели, руки, губы дрожали. Лиза изумилась: она никогда еще не видала своей умной и рассудительной тетки в таком состоянии.
莉莎回到自己屋里。可是在她与潘申和母亲作过一番解释以后，还没来得及喘息一下，一场风暴又从她最没料想到的那个方向突然向她袭来。玛尔法·季莫菲耶芙娜走进她屋里，立刻砰地一声随手关上房门。老太婆的脸色发白，包发帽歪到一边，她的眼睛闪闪发光，手和嘴唇都在发抖。莉莎大吃一惊：她还从来没看到过自己聪明而又通情达理的姑姥姥像这个样子。
– Прекрасно, сударыня, – начала Марфа Тимофеевна трепетным и прерывистым шепотом, – прекрасно! У кого ты это только выучилась, мать моя… Дай мне воды; я говорить не могу.
“好极了，小姐，”玛尔法·季莫菲耶芙娜低声说，声音断断续续，而且在发抖，“好极了！你这是跟谁学的，我的妈呀……给我点儿水；我都说不出来了。”
– Успокойтесь, тетушка, что с вами? – говорила Лиза, подавая ей стакан воды. – Ведь вы сами, кажется, не жаловали господина Паншина.
“请您安静下来，姑姥姥，您怎么了？”莉莎说，说着把一杯水递给她。“不是吗，您自己好像也并不赏识潘申先生啊。”
Марфа Тимофеевна отставила стакан.
玛尔法·季莫菲耶芙娜把杯子推开。
– Пить не могу: зубы себе последние выбью. Какой тут Паншин? К чему тут Паншин? А ты лучше мне скажи, кто тебя научил свидания по ночам назначать, а, мать моя?
“我不能喝：会把自己最后几颗牙齿也碰掉的。这儿哪有什么潘申的事？这跟潘申有什么关系？你最好还是告诉我，是谁教会你在夜里跟人约会的，我的妈呀，啊？”
Лиза побледнела.
莉莎的脸发白了。
– Ты, пожалуйста, не вздумай отговариваться, – продолжала Марфа Тимофеевна. – Шурочка сама все видела и мне сказала. Я ей запретила болтать, а она не солжет.
“你，瞧，你可别想赖，”玛尔法·季莫菲耶芙娜接着说，“舒罗奇卡亲眼看见的，什么都看见了，而且告诉了我。我不准她瞎扯，可她不会说谎。”
– Я и не отговариваюсь, тетушка, – чуть слышно промолвила Лиза.
“我并不想抵赖，姑姥姥，”莉莎用勉强才能听到的低声说。
– А-а! Так вот как, мать моя; ты свидание ему назначила, этому старому греховоднику, смиреннику этому?
“啊——啊！原来是这样啊，我的妈呀；是你约他来的，约这个老不正经，约这个恭顺的人来幽会的？”
– Нет.
“不是。”
– Как же так?
“怎么会不是呢？”
– Я сошла вниз в гостиную за книжкой: он был в саду – и позвал меня.
“我下楼到客厅里去拿一本书：他在花园里——于是叫我去。”
– И ты пошла? Прекрасно. Да ты любишь его, что ли?
“你就去了？好极了。你爱他，是吗？”
– Люблю, – отвечала тихим голосом Лиза.
“爱，”莉莎轻声回答。
– Матушки мои! она его любит! – Марфа Тимофеевна сдернула с себя чепец. – Женатого человека любит! а? любит!
“我的妈呀！她爱他！”玛尔法·季莫菲耶芙娜从自己头上一把扯下包发帽。“爱一个有妻子的人？啊？她爱他！”
– Он мне сказывал… – начала Лиза.
“他对我说过……”莉莎开始说。
– Что он тебе сказывал, соколик эдакой, что-о?
“他对你说过什么，这样一头雄鹰，他说什么了？”
– Он мне сказывал, что жена его скончалась.
“他对我说，他妻子去世了。”
Марфа Тимофеевна перекрестилась.
玛尔法·季莫菲耶芙娜画了个十字。
– Царство ей небесное, – прошептала она, – пустая была бабенка – не тем будь помянута. Вот как: вдовый он, стало быть. Да он, я вижу, на все руки. Одну жену уморил, да и за другую. Каков тихоня? Только вот что скажу тебе, племянница: в наши времена, как я молода была, девкам за такие проделки больно доставалось. Ты не сердись на меня, мать моя; за правду одни дураки сердятся. Я и отказать ему велела сегодня. Я его люблю, но этого я ему никогда не прощу. Вишь, вдовый! Дай-ка мне воды. А что ты Паншина с носом отослала, за это ты у меня молодец; только не сиди ты по ночам с этой козьей породой, с мужчинами; не сокрушай ты меня, старуху! А то ведь я не все ласкаться – я и кусаться умею… Вдовый!
“愿她的灵魂升入天堂，”她喃喃地说，“是个轻浮的女人——其实不该提这些。原来是这样：这么说，他是个鳏夫了。我看，他可真够精明的。送掉了一个妻子的命，又来搞第二个。是个多文静的人啊？只不过我要告诉你，外孙女：在我们年轻的时候，姑娘们做出这种事来，是会吃苦头的。你别生我的气，我的妈呀；只有傻瓜才会为了别人说真话生气。今天我还吩咐过，不许他进门。我喜欢他，可是为了这件事我永远也不会宽恕他。瞧，一个鳏夫！把水递给我。至于你打发走了潘申，让他两手空空，什么也没捞到，这件事你做得好，你真行；只是你可不要夜里跟这些山羊胡子，跟这些男人们坐在一起；你可不要让我这个老太婆伤心！要不，我可不是只会跟人亲热，我还会咬人呢……一个鳏夫！”
Марфа Тимофеевна ушла, а Лиза села в уголок и заплакала. Горько ей стало на душе; не заслужила она такого униженья. Не веселостью сказывалась ей любовь: во второй раз плакала она со вчерашнего вечера. В ее сердце едва только родилось то новое, нежданное чувство, и уже как тяжело поплатилась она за него, как грубо коснулись чужие руки ее заветной тайны! Стыдно, и горько, и больно было ей; но ни сомненья, ни страха в ней не было, – и Лаврецкий стал ей еще дороже. Она колебалась, пока сама себя не понимала; но после того свидания, после того поцелуя – она уже колебаться не могла; она знала, что любит, – и полюбила честно, не шутя, привязалась крепко, на всю жизнь – и не боялась угроз; она чувствовала, что насилию не расторгнуть этой связи.
玛尔法·季莫菲耶芙娜走了，莉莎坐到一个角落里哭了起来。她觉得心里十分痛苦；她不应该受这样的屈辱。爱情对她来说并不是快乐：从昨天晚上起她已经是第二次哭泣了。她心里刚刚萌发了那种意外的新感情，就已经为此付出了多么沉重的代价，别人的手就多么粗暴地触及到了她珍藏在心中的秘密！她感到羞愧，伤心，痛苦：然而她心中既没有犹豫，也没有恐惧，——对她来说，拉夫烈茨基变得更珍贵了。在她自己还不了解自己的时候，她犹豫过；可是在那次幽会之后，在那次接吻之后，她已经不能犹豫了；她知道，她在恋爱了，——而且是忠贞不渝、严肃认真地爱上了一个人，和他终生紧紧地联结在一起了——她也不怕威胁；她感觉到，就是用强制的办法也不能破坏这种关系。
 

点击查看更多此系列文章>>